Алеша Попович – русский былинный богатырь, герой древнеславянского былинного цикла, этот древнерусский герой тесно связан с киевскими богатырями Ильей Муромцем и с Добрыней Никитичем. Кроме того, между Алешей и Добрыней существует поражающее сходство не в характерах, а в приключениях и некоторых других обстоятельствах их жизни; именно, былины о змееборстве Добрыни и Алеши почти совершенно сходны друг с другом. Исходя из этого, известный профессор истории русской литературы Орест Федорович Миллер сравнивает Алешу и Добрыню с индийским Индрой, считает их общеарийским достоянием, перешедшим к нам путем традиции, и видит в них первоначальное олицетворение солнца. Таким образом, и борьба Алеши Поповича с Тугарином Змеевичем принимает естественно мифологическое освещение. Самого Тугарина Орест Федорович Миллер считает мифическим существом, историк славянского эпоса Александр Николаевич Веселовский склонен признать в нем половецкого хана Тугархана, историк литературы и фольклорист Михаил Георгиевич Халанский же доказывает, что он стоит в ближайшей связи с южнославянскими народными верованиями в чудовищных змеев; он тоже признает в Тугарине мифическую основу, затемненную заимствованными из книжных сказаний чертами; сближение его имени с именем Тугархана он считает шатким и принимает здесь просто случайное созвучие.

Богатыри (справа налево Алеша Попович, Илья Муромец и Добрыня Никитич), художник Виктор Васнецов, 1881-1898 годы, Государственная Третьяковская галерея, Москва

По мнению слависта Аполлона Александровича Майкова, Алеша Попович представляется воплощением целого ряда порочных свойств: хитрости, эгоизма, корыстолюбия; его характеристику определило, вероятно, его сословное прозвище. В нем действительно мы находим смешение различных черт; он прежде всего отличается смелостью; но, кроме того, он горделив, спесив, бранчив, задорен и груб; в бою верток, хитер: он, наконец, женский пересмешник. Приблизительно то же говорит Александр Николаевич Веселовский: "смелый, зарывчивый, дерзкий Алеша старых песен очутился в позднейшем развитии нашего эпоса бабьим пересмешником, злостным наветчиком женской чести и неудачливым ловеласом. Как совершилось это вырождение, трудно сказать определенно. Быть может, переходная черта: хвастливость".

Последние черты характера Алеши Поповича ярко выразились в его отношениях с сестрой Збродовичей. И этот факт объясняет Орест Федорович Миллер мифологически: по его мнению, это выражение темного свойства светлого мифического существа, например, солнца, которое иногда приносит вред людям слишком палящими своими лучами. Что касается самих Збродовичей, то они, по мнению слависта и исследователя русского народного творчества Петра Алексеевича Бессонова, представляют собою скученных богатырей, сброд темных удальцов. Орест Федорович Миллер в своем труде "Опыт исторического обозрения русской словесности" высказал мнение, что образ Алеши Поповича с течением времени все более и более омрачается в духе тех отношений народа к слабым сторонам духовенства, из которых вытекла и пословица о "загребущих руках и завидующих глазах"; а чем более развивались в Алеше такие черты, тем более теряло значение все же сохранившееся за ним прозвание смелого.

Исследователь славянского фольклора Михаил Георгиевич Халанский в Алеше Поповиче видит упоминаемого в Летописях ростовского богатыря Александра Поповича, жившего в конце XII и в начале XIII века; былины о нем вошли в поздние летописи, но в былинах отразились областные ростовские сказания о нем. Таким образом, по мнению Халанского, Алеша является богатырем русского Севера. С этим предположением не согласен Александр Николаевич Веселовский, который в своем исследовании "Южно-русские былины" пишет: "упоминания богатырей Алеши и Добрыни растянуты на таком значительном хронологическом пространстве, что вероятным представляется вторжение песни в летописный рассказ". Очевидно, что Михаил Георгиевич Халанский допускает это вторжение только в позднейшие летописи. Далее Веселовский продолжает: "Алеша Попович под влиянием былины, включенный на севере в летопись, приурочился к Ростову и это повлияло несколько на изменение его тона, который в былинах сложился из ряда разновременных наслоений". Наконец, писатель и исторический публицист Владимир Владимирович Каллаш в своем сочинении "Этнографическое обозрение" (1890) сближает Алешу с Александром Македонским, который в единоборстве с Пором употребил ту же хитрость, что и Алеша в бою с Тугарином.

Алеша Попович и Тугарин Змеевич

Из далече-далече, из чиста поля
Тут едут удалы два молодца,
Едут конь-о-конь да седло-о-седло,
Узду-о-узду да тосмяную,
Да сами меж собой разговаривают:
«Куды нам ведь, братцы, уж как ехать будет?
Нам ехать – не ехать нам в Суздаль град?
Да в Суздале-граде питья много,
Да будет добрым молодцам испропитися, -
Пройдет про нас славушка недобрая.
Да ехать – не ехать в Чернигов-град?
В Чернигове граде девки хороши,
С хорошими девками спознаться будет,
Пройдёт про нас славушка недобрая.
Нам ехать – не ехать во Киев-град?
Да Киеву-городу на оборону,
Да нам, добрым молодцам, на выхвальбу».
Приезжают ко городу ко Киеву,
Ко тому же ко князю ко Владимиру,
Ко той же ко гриденке ко светлоей.
Ставают молодцы да со добрых коней,
Да мецют коней своих невязаных,
Никому-то коней да неприказанных,
Никому-то до коней да, право, дела нет.
Да лазят во гриденку во светлую,
Да крест-от кладут-де по-писаному,
Поклон-от ведут да по-ученому,
Молитву творят да все Исусову.
Они бьют челом на вси четыре стороны,
А князю с княгиней на особинку:
«Ты здравствуй, Владимир стольнокиевской!
Ты здравствуй, княгина мать Апраксия!»
Говорит-то Владимир стольнокиевской:
«Вы здравствуй, удалы добры молодцы!
Вы какой же земли, какого города?
Какого отца да какой матушки?
Как вас молодцов да именём зовут?»

Говорит тут удалой доброй молодец:
«Меня зовую Олёшей нынь Поповицём,
Попа бы Левонтья сын Ростовского,
Да другой-от Еким – Олёшин паробок».
Говорит тут Владимир стольнокиевской:
«Давно про тя весточка прохаживала,
Случилося Олёшу в очи видети.
Да перво те место да подле меня,
Друго тебе место – супротив меня,
Третье тебе место – куды сам ты хошь».
Говорит-то Олёшенька Поповиць-от:
«Не седу я в место подле тебя,
Не седу я в место супротив тебя,
Да седу я в место куды сам хоцю,
Да седу на пецьку на муравленку,
Под красно хорошо под трубно окно».
Немножно поры де миновалося
Да на пяту гриня отпиралася,
Да лазат-то чудо поганоё,
Собака Тугарин был Змеевич-от.
Да Богу собака не молится,
Да князю с княгиней не кланятся,
Князьям и боярам он челом не бьет.
Вышина у собаки ведь уж трех сажон,
Ширина у собаки ведь двух охват,
Промеж ему глаза да калена стрела,
Промеж ему ушей да пядь бумажная.
Садился собака он за дубов стол,
По праву руку князя он Владимира,
По леву руку княгины он Апраксии.

Олёшка на запечье не утерпел:
«Ты ой есь, Владымир стольнокиевской!
Али ты с княгиной не в любе живешь?
Промежу вами чудо сидит поганое,
Собака Тугарин-от Змеевич-от».
Принесли-то на стол да как белу лебедь,
Вынимал-то собака свой булатен нож,
Поддел-то собака он белу лебедь,
Он кинул, собака, ей себе в гортань,
Со щеки-то на щеку перемётыват,
Лебяжье костьё да вон выплюиват.
Олёша на запечье не утерпел:
«У моего у света у батюшка,

Было старо собачишшо дворовоё,
По подстолью собака волочилася,
Лебяжею костью задавилася,

Лежать ему во далече в чистом поле».
Принесли-то на стол да пирог столовой.

Поддел-то пирог да на булатен нож,
Он кинул, собака, себе в гортань.

Олёша на запечье не утерпел:
«У моего у света у батюшка,
У попа у Левонтья Ростовского
Было старо коровишшо дворовое,
По двору-то корова волочилася,
Дробиной корова задавилася,
Собаке Тугарину не минуть того, -
Лежать ему во далечем чистом поле».
Говорит-то собака нынь Тугарин-от:
«Да што у тя на запечье за смерд сидит,
За смерд-от сидит да за засельщина?»
Говорит-то Владымир стольнокиевской:
«Не смерд-от сидит да не засельщина,
Сидит руськой могучей да богатырь
А по имени Олёшенька Попович-от».
Вымал-то собака свой булатен нож,
Да кинул собака нож на запечьё,
Да кинул в Олёшеньку Поповиця.
У Олёши Екимушко подхватчив был,
Подхватил он ведь ножицёк за черешок;
У ножа были припои нынь серебряны,
По весу-то припои были двенадцать пуд.
Да сами они-де похваляются:
«Здесь у нас дело заезжее,
А хлебы у нас здеся завозныя,
На вине-то пропьём, хоть на калаче проедим».
Пошел-то собака из застолья вон,
Да сам говорил-де таковы речи:
«Ты будь-ко, Олёша, со мной на полё».
Говорит-то Олёша Поповиць-от:
«Да я с тобой, с собакой, хоть топере готов».
Говорит-то Екимушко да паробок:
«Ты ой есь, Олёшенька названой брат!
Да сам ли пойдешь али меня пошлешь?»
Говорит-то Олёша нынь Поповиць-от:
«Да сам я пойду да не тебя пошлю».

Пошел Олёша пеш дорогою,
В руки взял шалыгу подорожную
Да этой шалыгой подпирается.
Он смотрел собаку во чистом поле –
Летает собака по поднебесью,
Да крыльё у коня ноньце бумажноё,
Он в та поры Олёша сын Поповиць-от,
Он молится Спасу Вседержителю,
Чудной Мати Божьей Богородици:
«Уж ты ой еси, Спас да Вседержитель наш!
Чудная есть Мать да Богородиця! Пошли,
Господь, с неба крупна дождя, Подмочи,
Господь, крыльё бумажноё, Опусти,
Господь, Тугарина на сыру землю».
Олёшина мольба Богу доходна была,
Послал Господь с неба крупна дождя,
Подмочилось у Тугарина крылье бумажное,
Опустил Господь собаку на сыру землю.
Да едёт Тугарин по чисту полю,
Кричит он, зычит да во всю голову:
«Да хошь ли, Олёша, я конем стопчу?
Да хошь ли, Олёша, я копьем сколю?
Да хошь ли, Олёша, я живком сглону?»
На то де Олёшенька ведь вёрток был –
Подвернулся под гриву лошадиную.
Да смотрит собака по чисту полю:
«Да где же Олёша нынь стоптан лежит?»
Да в та поры Олёшенька Поповиць-от
Выскакивал из-под гривы лошадиноей,
Он машет шалыгой подорожною
По Тугариновой де по буйной головы.

Покатилась голова да с плеч как пуговиця,
Свалилось трупьё да на сыру землю.
Да в та поры Олёша сын Поповиць-от
Имает Тугаринова добра коня,
Левой-то рукой да он коня держит,
Правой-то рукой да он трупьё секет.
Россек-то трупьё да по мелку частью,
Розметал-то трупьё да по чисту полю,
Поддел-то Тугаринову буйну голову,
Поддел-то Олёша на востро копье,
Повез-то ко князю ко Владымиру.
Привез-то ко гриденке ко светлоей,
Да сам говорил де таковы речи:
«Ты ой есь, Владимир стольнокиевской!
Буде нет у тя нынь пивна котла, -
Да вот те Тугаринова буйна голова;
Буде нет у тя дак пивных больших чаш, -
Дак вот те Тугариновы ясны оци;
Буде нет у тя да больших блюдишшов, -
Дак вот те Тугариновы больши ушишша».

Видное место в нашем эпосе занимает богатырь Алеша Попович. К нему русский народ не относился с таким сочувствием, как к богатырям Илье Муромцу и Добрыне Никитичу. Былины часто изображают Алешу Поповича не в лучшем виде, нередко в них он называется «Алёшкой». И богатыри относятся к нему со снисхождением.

Так, когда стояли они на богатырской заставе и проглядели заезжего богатыря-врага, а на утро Илья Муромец предложил желающему ехать нагонять врага, Алёша вызвался первый. Он заявил, что «удалее всех». Богатыри стали отговаривать его от поездки: у него «глаза завидущие», у него «руки загребущие», они видели, что он хвастается своей удалью. И действительно, Алеша вернулся разбитый – он едет на коне, шатается. Хвастовство и самонадеянность поставили Алёшу в неловкое положение. В таком же положении очутился Алёша в былине о его неудавшейся попытке жениться на Настасье Микулишне.

Какую характеристику мы можем дать Алеше Поповичу?

Есть в характере Алёши хорошие черты. Это – смелость, удальство. В песнях его постоянно сопровождает эпитет «смелый». У него есть желание победить врага. Он благочестив. Богатырь Алеша побеждает в боях не столько силой и храбростью, сколько хитростью и обманом. Такими путями он два раза убил своего главного врага, змея Тугарина (как мифическое существо, змей, убитый Алёшей, потом оживает): один раз Алеша притворился, что не слышит издали, что говорит змей, а когда тот подошел близко, внезапно ударил его; другой раз он заставил змея оглянуться – какая такая сила несметная стоит за ним (по словам Алёши), а в это время отрубил ему голову.

Но Алёша – не прямой человек: он всегда склонен к обману. Ему ничего не стоило обмануть Добрыню, его жену, князя Владимира.

Алёша склонен и к господству над другими людьми, в нем есть и властолюбие: пользуясь умственной простотой своего названного братца Якима Ивановича, он обратил его почти в слугу своего – тот и шатры в поле раскидывает и коня на водопой водит.

Но тут Алёша раз чуть не попал в беду: позарившись на цветное платье убитого им Тугарина, он снял это платье с врага и одел на себя. А Яким Иванович принял его за змея, напустился на него и избил его.

В русском эпосе Алеша Попович – третий по значению русский богатырь. Силы ему природа меньше дала, чем Илье или Добрыне, но он отважен и храбр, а главное, смекалист, хитёр. Эти качества на Руси тоже ценились высоко. Особенно, когда с помощью этих качеств удавалось победить врага.

Отрицательные черты, которые были свойственны Алёше, не превратили его в негативный образ. Да Алёша порой беспечен, легкомыслен, но он жизнелюбив, безусловно, любит свою Родину, нетерпим к её недругам, самоотвержен.

Богатырь, герой русских былин ("О бое Алеши Поповича с Тугарином", "О выезде богатырей из Ростова").

Алёша Попович - сын ростовского попа Ле(в)онтия (редко Фёдора).
Алёшу Поповича отличает не сила (иногда даже подчёркивается его слабость, указывается его хромота и т. п.). Ему свойственны удаль, натиск, сметливость, находчивость, хитроумие. Умел играть на гуслях. Алёша готов обмануть даже своего названного брата Добрыню, посягая на его супружеские права (Алёша распространяет ложный слух о гибели Добрыни, чтобы жениться на его жене Настасье Никулишне). Вообще Алёша хвастлив, кичлив, лукав и увёртлив; шутки его иногда не только веселы, но и коварны, даже злы; его товарищи-богатыри время от времени высказывают ему своё порицание и осуждение. В целом образу Алёши свойственны противоречивость и двойственность.
Иногда на Алёшу переносятся черты, свойственные Вольге Святославичу: рождение его сопровождается громом; Алёша-младенец просит пеленать его не пеленами, но кольчугою; затем он немедленно просит у матери благословенья погулять по белу свету: выясняется, что он уже может сидеть на коне и владеть им, действовать копьём и саблей и т. п. Хитрость и ловкость Алёши Поповича сродни «хитростям-мудростям» Вольги, а его шутки и проделки близки магическим превращениям Вольги.
Женой Алёши Поповича в былинах о нём и сестре Збродовичей (Петровичей и т. п.) становится Елена (Петровна), она же Еленушка, Алёна, Алёнушка (Еленой зовется и жена Вольги). Это женское имя как бы подвёрстывается к имени Алёши Поповича (варианты Олёша, Валеша и Елешенька) - Елена и Алёнушка, и таким образом формируется «одноимённая» супружеская пара, подобная Волос-Велес - Волосыня или Елс - Елесиха. В одном из вариантов былины об Алёше и сестре Збродовичей братья отсекают Алёше голову за то, что он опозорил их сестру (в остальных вариантах этого сюжета Алёше тоже грозит опасность, но всё кончается благополучно).
Наиболее архаичным сюжетом, связанным с Алёшей Поповичем, считается его бой с Тугарином. Алёша Попович поражает Тугарина по дороге в Киев или в Киеве (известен вариант, в котором этот поединок происходит дважды). Тугарин грозит Алёше Поповичу задушить его дымом, засыпать искрами, спалить огнём-пламенем, застрелить головнями или проглотить живьём. Бой Алёши Поповича с Тугариным происходит нередко у воды (Сафаст-река). Иногда, одолев Тугарина, Алёша рассекает и размётывает по чистому полю его труп (аналогично действиям Индры в отношении поверженного Вритры). Вариантом сюжета о бое Алёши с Тугарином является редкая былина «Алёша убивает Скима-зверя», где противник Алёши Поповича во многом напоминает Тугарина.

Обыкновенно считается, что историческим прототипом Алёши Поповича послужил ростовский боярин Александр (Олеша) Попович. Согласно летописям, это был знаменитый «храбр» (отборный воин), служивший сначала Всеволоду Большое Гнездо, а затем его сыну Константину Всеволодовичу против его брата и претендента на владимирский стол Юрия Всеволодовича, причём Александр Попович сразил в поединках нескольких лучших воинов Юрия. Со смертью Константина и вокняжением Юрия (1218) он отъехал к киевскому великому князю Мстиславу Старому и вместе с ним погиб в битве при Калке в 1223 году.
Это отождествление некоторыми учёными однако ставится под сомнение: они полагают, что актуализация темы Александра Поповича в поздних летописных сводах может отражать знакомство с былинами об Алёше Поповиче. В. В. Иванов и В. Н. Топоров отмечают, характерные архаичные реликты в описаниях самого Алёши Поповича; по их мнению в персонаже просвечивают его некогда более тесные связи с хтонической стихией. С другой стороны, нет ничего необычного в том, что знаменитый воин, чем-то поразивший воображение современников, по мере развития эпоса оторвался от своей исторической почвы и заместил гораздо более древнего мифологического героя.
В былинах «Алёша Попович и Тугарин» и «Добрыня и змей» Алёша Попович имеет отчество Леонтьевич, а в былине «Алеша Попович и Тугарин» указано, что он «Сын попа Леонтия Ростовского». и тогда по рукописям Артынова, упомянутым у Титова в описании Ростовского уезда, родина Алёши Поповича - деревная Селище Ростовского района Ярославской области.

Мы знаем их с самого детства, хотим быть похожими на них, ведь они настоящие супергерои - былинные витязи. Они совершают нечеловеческие подвиги, но и у них, русских богатырей, были свои реальные прототипы.

Алёша Попович

Алёша Попович - младший из троицы былинных богатырей. Он выглядит наименее воинственным, вид его не грозный, скорее скучающий. Это объяснимо - ему скучно без брани, без авантюр, на которые он был склонен, поскольку врагов побеждал скорее не силой, а смекалкой и хитростью. Он самый нетипичный из всех богатырей, не слишком добродетельный, хвастливый, падок до слабого пола.
Традиционно Алешу Поповича соотносят с ростовским боярином Александром Поповичем, о котором есть не одно упоминание в Никоновской летописи. Он участвовал в Липецкой битве, а погиб в 1223 году в битве на реке Калке.

Однако, как из песни не выкинешь слов, так из былины не выкинешь подвига. Алеша Попович прославился двумя главными подвигами - победой над Тугариным змеем и над Идолищем поганым. Версия сопоставления былинного богатыря с Александром Поповичем не объясняет ни одно из этих достижений, поскольку победы над Идолищем поганым, и над Тугарнином змеем были одержаны за два века до битвы на Калке.

Другую версию о том, кто был прототипом Алёши Поповича рассказал искусствовед Анатолий Маркович Членов. Он считает, что более правильно сопоставлять Алешу Поповича с сыном боярина и соратником Владимира Мономаха Ольбергом Ратиборовичем.

По «Повести временным лет» именно он убил в 1095 году по приказу князя приехавшего на переговоры в Переяславле половецкого хана Итларя, расстреляв его из лука сквозь дыру в крыше. Борис Рыбаков, в частности, писал, что имя Идолище, по всей вероятности, является искажением Итларя через форму «Итларище поганый». Характерно, что во всей былинной традиции именно убийство Идолища поганого является единственным примером убийства врага во дворце, а не в «чистом поле».

Второй подвиг Алеши Поповича - победа над Тугариным змеем. Прототип «змея» филологи нашли ещё в XIX веке, в начале XX версию озвучил Всеволод Федорович Миллер. «Тугарын змей» - это половецкий хан Тугоркан из династии Шураканидов. Шарукан у половцев означало как раз «змея».
Таким образом, все складывается. По версии Бориса Рыбакова, имя Ольберг с течением времени трансформировалось в христианское Олеша, а сопоставление Алеши Поповича с историческим воеводой Александром Поповичем, по версии Дмитрия Лихачева, более позднее.

Добрыня Никитич

На картине Васнецова Добрыня изображен в виде зрелого ратника с окладистой бородой, тогда как во всех былинах Добрыня - добрый молодец. Есть мнение, что во внешность Добрыни Васнецов писал отчасти самого себя. Окладистая борода как бы намекает.
Имя «Добрыня» обозначает «мягкосердие богатырское». Былинный Добрыня также имеет прозвище «млад», он силен, является защитником «несчастных жен, вдов и сирот». Кроме того, он креативен - играет на гуслях и поет, азартен - не избегает игры в тавлеи. В речах Добрыня разумен, знает тонкости этикета. По всему видно, что он не простолюдин. Как минимум - князь-дружинник.
Былинный Добрыня сопоставляется филологами (Хорошев, Киреевский) с летописным Добрыней, дядей князя Владимира Святославовича. Исторически, Никитич - это не отчество, отчество у реального Добрыни вполне голливудское - Малкович. А были Малковичи из села Низкиничи. Считается, что «Никитич» - как раз трансформированное народом «Низкинич».

Летописный Добрыня сыграл большую роль в истории Руси. По «Повести временных лет» именно он посоветовал новгородским послам позвать к себе княжить Владимира, он же посодействовал женитьбе племянника на половчанке Рогнеде. За свои дела Добрыня, после смерти брата Владимира Ярополка, стал новгородским посадником и участвовал в крещении Новгорода.

Если верить Иоакимовской летописи, крещение проходило болезненно, «Путята крести мечом, а Добрыня огнем», дома строптивых язычников приходилось жечь. Раскопки, к слову, подтверждают большой новгородский пожар в 989 году.

Илья Муромец

Илья Муромец - старший из «младших богатырей». В нем все - наше. Сначала сидел на печи, потом чудесным образом исцелился, затем служил на князя, время от времени ссорился с ним, после дел ратных - ушел в монахи.
Прототип нашего главного витязя - Святой Илия Печерский, мощи которого покоятся в ближних пещерах Киево-Печерской лавры. У Ильи Муромца было прозвище, его называли также «Чоботок». Чоботок - это сапожок. О том, как Илья Муромц получил это прозвание можно прочесть в сохранившемся документе Киево-Печерского монастыря: «Есть также один великан или богатырь, называемый Чоботка, говорят, что на него напало однажды много неприятелей в то время, когда он надевал сапог, и так как второпях он не смог захватить никакого другого оружия, то начал защищаться другим сапогом, который еще не надел и им одолел всех, отчего и получил такое прозвище».

То, что Илия Печерский и есть Илья Муромец подтверждает и изданная в 1638 году книга «Тератургима». В ней монах из лавры Афанасий Кальнофойский говорит, что в пещерах почивает Святой Илия, которого таке называют Чибитьком. Земную жизнь богатыря «Тератургима» относит к XII веку.

Новые доказательства идентичности исторического Илии Печерского и Ильи Муромца появились в 1988 году, когда в Киев-Печерскую лавру была направлена Межведомственная комиссия Минздрава УССР. Рост Илии Печерского при жизни составлял 177 см, что для Древней Руси было внушительно. Указанию былин на неподвижность св. Илии до 30 лет соответствуют данные о долгой болезни позвоночника. По заключению ученых, подвижник был воином, об этом свидетельствовали костные мозоли на ребрах, сросшихся после переломов. Кроме этого, на теле обнаружено много других боевых ран, одна из которых стала, по-видимому, смертельной.

101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда Белов Николай Владимирович

Алеша Попович

Алеша Попович

Алеша Попович - русский богатырь, третий и самый младший на «заставе богатырской» происходит родом из Ростова Великого, который относится сейчас к «золотому кольцу России». Родился этот младший соратник Ильи Муромца в семье соборного попа Леонтия, за что и назван был Поповичем. Как следует из былины «Как Алеша Тугарина Змеевича победил», рос он не по дням, а по часам, а как вырос, поехал во чисто поле погулять и заехал в стольный град Киев. Судя по расстоянию на карте, далеко отклонился в своей прогулке на вороном коне Алеша Попович, преодолев расстояние от России центральной до Украины современной километров эдак девятьсот пятьдесят, но в былинном эпосе расстояния не помеха. Приехав в стольный град Киев, бывший в прошлом столицей Киевской Руси, посетил он палаты князя Владимира и по ходу сразился с нагрянувшим туда невзначай сыном Змея Горыныча, Тугарином Змеевичем. Так гласит легенда.

В арсенале у Алеши не только сила, но и лукавство, хитрость, сноровка и изворотливость. Благодаря своему острому языку он провоцирует вызов Тугарина на бой. Другими словами, он просто задевает его самолюбие. И эта хитрость Алеши психологически делает ущемленного врага не контролирующим свои порывы. Попович в тот же миг не забывает обратиться к силам небесным, которые насылают тучи дремучие, а за ними и дождик, который размывает бумажные крылья злодея. Тугарин падает на землю, и Алеша уже в равных условиях одолевает его, поскольку оказывается гораздо изворотливее своего потерявшего крылья врага. Он везет отрубленную голову Тугарина Змеевича в Киев-град, ко двору князя Владимира, и христианское царство благодаря победе Алеши Поповича оказывается спасенным.

Алеша одолел Тугарина Змеевича не столько силой, сколько хитростью. Этот герой вообще хитроват, лукав и насмешлив: там, где другие богатыри открыто сражаются с врагом и порою бывают побеждены, Алеша непременно придумает какую-то увертку и одолеет противника, пусть и не всегда честно. Недаром в сказаниях иногда подчеркивается его хромота, и неспроста ему присвоено прозвище Попович: поповых сыновей народная молва всегда считала особенно хитрыми и пронырливыми. А хромоногим был и сам бес лукавый. Алеша нередко и хвастлив, и кичлив, а шутки его порою коварны и злы. Он способен соблазнить чужую жену, а не удается - так и оговорить ее, обмануть приятеля и нажиться на чужой беде, за что богатыри сурово судят его и даже иногда побивают. Но, когда доходит дело до защиты русской земли, Алеша Попович всегда показывает свою сметливость и доблесть и не отступает перед опасностью.

В этом былинном персонаже запечатлен не только эпический герой, но и один из типичных русских характеров, разнообразием которых богата русская земля. Таким образом, в былинах предстает не идеализированный герой, достойный ореола святого защитника земли, а живой человек со своими недостатками и слабостями, способный подняться в нужный момент и оказаться на высоте, спасая родину от злой напасти.

Иногда историческим прототипом Алеши Поповича считают некоего Александра Поповича (в старину уменьшительная форма «Алеша» в равной степени принадлежала именам Александр и Алексей), который, согласно летописи, погиб в 1224 году в битве на реке Калке. Впоследствии образ Алеши Поповича нашел продолжение в образе одного из трех братьев Карамазовых из одноименного романа Федора Достоевского (тоже Алеше), ищущем свое предназначение в монашеской жизни. И видно, неспроста в эпоху Достоевского, когда общество переживало духовный кризис, связанный с утратой социальных идеалов, классик русской литературы снова обратился к заветной троице. Но только в романе «Братья Карамазовы» эти три героя уже пытаются спасти не столько абстрактную Россию, сколько свое духовное «Я», теряющее ориентиры в изменившемся не в лучшую сторону мире.